Интервью. Воскресенский хоккеист, олимпийский чемпион, заслуженный мастер спорта СССР, тренер Александр Черных поделился воспоминаниями
Ни для кого не секрет, что Воскресенск в дни советского прошлого давал стране по-настоящему талантливых хоккеистов. «Химик» вырастил целую плеяду профессионалов своего дела, способных волей к победе и мастерством добиваться самых высоких результатов. Это и Валерий Каменский, и Игорь Ларионов, и Андрей Ломакин, и многие другие, чьи имена и фотографии украшают фасад ледового дворца. Есть среди них и фотография Александра Александровича Черных.
40 лет назад, в далеком 1982 году, 16-летний Александр уже бронзовый призер юниорского чемпионата Европы, спустя 6 лет он становится олимпийским чемпионом и заслуженным мастером спорта СССР, еще спустя год побеждает со сборной на Чемпионате мира и Чемпионате Европы.
Возможно, и даже вполне вероятно, что Александр Александрович добился бы многих других титулов и наград, будучи очень техничным и сильным хоккеистом. Но внезапная авария в 23 года поставила крест на всей спортивной карьере.
Сегодня Александр Черных тренирует молодежь в школе «Химика» и с удовольствием, хотя и не без грусти, рассказывает о тех временах, когда хоккей в нашей стране был больше, чем спортом – он был частью жизни.
— Александр Александрович, расскажите, как Вы пришли в хоккей?
— Наше поколение вообще было больно хоккеем. И особую популярность этот вид спорта обрел в Воскресенске. Все, кто жил в центральной части города, рядом с ледовым дворцом, все время проводили на льду. А больше заниматься было и нечем: гаджетов нет, по телевизору пара новостных программ — вот все и выходили кататься. Меня, например, стоять на коньках бабушка научила (смеется).
Мы играли в хоккей на улице с пяти лет, но цели выбиться куда-то, где-то еще играть не было. Нам это просто нравилось.
В детско-юношескую спортивную школу при «Химике» ребята записывались с семи лет. Мне тогда было восемь, я решил не отставать от друзей – тоже записался. Мой первый тренер Александр Трофимович Бобков, ныне, к сожалению, покойный, мне как-то сказал: «Саш, ты не поверишь, но твоего возраста у меня было 120 человек!» Это ведь практически шесть команд! По сравнению с тем, сколько ребят приходит сегодня, просто невообразимое число.
— А сколько сегодня записывается?
— Да гораздо меньше! 40-45 человек – уже удача. Тем более, в наше время был отбор, а сейчас набор.
— То есть сегодня любой желающий может стать хоккеистом, а раньше смотрели на физические данные?
— Да, сразу определяли, есть задатки или нет. Если видели, что не дотягивает, просто говорили: «Иди пока покатайся во дворе. Потом приходи — я тебя запомнил». Ведь в хоккее как: один «стреляет» в 9 лет, другой в 12. Бывает, пятнадцатилетний парень – просто звезда на льду, а потом бах! и по тормозам.
Первые сборы у меня были в Тольятти. Человек моего возраста набралось под 70 – три команды. Мы играли между собой два круга, а тренеры смотрели и отбирали. До Чемпионата Европы, где участвуют восемнадцатилетние, из первого созыва дошли трое, может, пятеро, а уже на Чемпионат мира из тех 70 парней приехал я один. В 15-16 лет, когда надо биться, под шайбу ложиться, боль терпеть, многие ребята, которые «в чистенькую» играли, просто не справлялись – одной техники не хватало.
— Но Вы в свои 16 справились?
— Да, в 1982 году был Чемпионат Советского Союза. «Химик» играл с «Соколом» из Киева. Это был мой первый матч в Высшей лиге. А меньше чем через неделю мне исполнилось семнадцать. Ну и бронзовым призером юниорского чемпионата Европы я стал в том же году. Но еще в 1981-м меня с Андреем Ломакиным, будущим чемпионом Советского Союза в составе «Динамо», ныне покойным, возили на Чемпионат СССР. «Химик» тогда был на грани выбывания, играл только переходные игры в том сезоне. Нас, к сожалению, ни на одну смену не выпускали.
— Почему?
— От ребят 16 лет никто не ждал особенных результатов. Да и старшие по команде всех собак спустили бы. В общем, жалели нас.
Это я сейчас понимаю, что правильно делали, но тогда было обидно: готовишься-готовишься, а тебя все не выпускают. Забегая вперед, могу сказать, что по этой же причине ушел из ЦСКА.
В 1985 году нас с Валерием Каменским забрали в их команду. У Валерки все сложилось, а у меня игра не пошла: отыграл весь первый круг, отыграл второй – стали ставить через игру. Когда была пауза, подходит ко мне Борис Моисеевич Шагас, первый скаут советского хоккея, у которого все талантливые ребята были записаны, и говорит: «Есть два варианта, как ты скажешь, так и будет: или остаешься в ЦСКА и доказываешь, или в СКА МВО». Я сказал, что лучше поеду в Калинин. Шагас так уставился на меня: лучшая команда мира, до сборной полшага, а я отказываюсь. А мне не на лавочке надо было сидеть, а играть! И до сих пор не жалею: тренеры Олег Алексеевич Зайцев и Александр Владимирович Гусев из СКА МВО не просто научили играть, но и закалили характер. И результат: спустя полтора года этой школы я стал олимпийским чемпионом.
— Вы в одном интервью говорили еще, что у тренеров из ЦСКА Виктора Тихонова и Бориса Михайлова были разные требования к хоккеистам, и Вы просто не знали, как Вам играть.
— Да, это вторая причина моего ухода. Друг с другом, кстати, они не разговаривали. Вот идет игра: на лицевом борту борьба, я, как центрфорвард, влезаю в кучу, «обреза» нет, вроде, все по правилам. Потом подходит Тихонов: «Ну куда ты полез, ну какой лицевой борт!» Запомнил, в следующую игру остаюсь на среднем пятаке, подбегает уже Михайлов: «Ну что ты стоишь здесь?! Замерзнешь!» Я уже и не знал, как мне играть.
— Тем не менее, Тихонов вас не забывал: в 1987 году в Чехословакии Вас поставили вместо Ларионова в знаменитую пятерку. Как игралось с Фетисовым, Касатоновым, Макаровым, Крутовым?
— Игралось как в сказке! Ясное дело, волнуешься! Тут подъезжает Вячеслав Александрович Фетисов, говорит: «Ты не волнуйся, главное – держи клюшку на льду». И действительно: только успевай пас давать, и шайба уже в воротах. Ну, гении хоккея, нечего сказать! У нас так только с Димкой Квартальновым потом получалось играть.
— И в 1988 году Тихонов на олимпиаду в Калгари тоже позвал Вас, а не Александра Семака или Сергея Немчикова. Почему?
— Ну, это у него надо спросить (смеется). Я вот был уверен, что не попаду в сборную. Сам посуди: в 1985 году второе место на чемпионате мира, 1987 – третье место, а для советского хоккея не было никакого места, кроме первого. Надо было победить, и тут Виктор Васильевич решает меня поставить. Но, надо сказать, что хоть наши и проигрывали, но сами матчи получались великолепными. Чего только стоят Кубки Канады 1981 и 1987 годов! Для меня эти матчи до сих пор — лучшие образцы мирового хоккея.
— Какие впечатления остались от олимпиады? Как игралось в команде?
— Я скажу так: советская сборная была на голову выше всех остальных. Конкурентов не было. Пятерка Ларионова просто творила чудеса, а команда канадцев, например, состояла из любителей, а не профессионалов. И так и пошло: с канадцами 5:0, со шведами 7:1, с чехами 6:1. Только с финнами мы проиграли последнюю игру. Но тогда мы уже стали олимпийскими чемпионами, понимали, что подставляться и получать травмы нет смысла, что через три дня начинается чемпионат страны, а финны были готовы лед грызть за второе место. Так что уступили. На Чемпионате мира в 1989 году получилось так же: сумели обыграть всех. Правда, счета уже были упорные.
— Сразу после Чемпионата мира Вы попали в страшную автомобильную аварию. Как так получилось?
— А кто знает! Через год после аварии приезжал на это место, смотрел: дорога абсолютно ровная. Тогда была свадьба у сестры, я отпросился у тренера, ехали на двух машинах. Скорость была большая – 90-100 км/ч, а на такой скорости при заносе даже опытный водитель может не справиться. А я так и вообще редко за руль садился: купил машину только чтобы в институт физической культуры в Малаховку ездить — опыта никакого. В итоге у меня было поражение центральной нервной системы, гемипарез, до сих пор осталась диплопия. Я тогда еще в сердцах говорил Константину Сергеевичу Лукьянову, доктору, который меня восстанавливал: «Ну почему так? И Слава Козлов, и Сережка Селянин попадали в аварии, но как-то восстановились, а я?» Он мне объяснял, что у них не был поврежден мозг, а переломы и ушибы проходят. Конечно, обидно было: 23 года, самый расцвет карьеры…
— Но Вы продолжили заниматься спортом…
— Да, до пандемии каждую неделю ходил в спортзал. Нас приучали к физическим нагрузкам и в «Химике», и в ЦСКА. Но в ЦСКА нагрузка, конечно, была больше. А чтобы восстановиться после аварии, пробовал систему Дикуля, которую посоветовал мне мой тренер Владимир Филиппович Васильев.
— Есть ли сегодня сильные игроки? Какое будущее у российского хоккея вообще?
— Сегодня хоккей сильно изменился. Он не лучше и не хуже советского. Мне, правда, тот больше нравился. Да, сегодня есть сильные игроки – Малкин, Овечкин, но нет массовости, потому что хоккей стал очень дорогим видом спорта. Раньше все определялось только тем, хочешь ты играть или нет. А сегодня, к сожалению, грантов на всех не хватает – форма и клюшки стоят дорого. А ведь сколько их надо переломать, чтобы научиться правильно бросать шайбу!
Беседовал Сергей СОКОЛОВ
#воскресенск #новости #куйбышевец #спорт #крупнымпланом #хоккей